Architecture
Fig. 384. The system of Ulm Cathedral. By Degio
Turning to the Danube region, we find ourselves in a vast territory, spanning Württemberg, Bavaria and Austria-Hungary. If already in the XIV century. the art of this whole area played a major role in the artistic development of Germany, then in the 15th century, at least in architecture and sculpture, it became more and more decisive at the head of the artistic movement.
Ulm, a city on the Danube, took the lead in German architecture of the 15th century. not only because Ulrich from Enzingen was from there, but also because the greatest church of that time arose within the walls of the ancient Swabian capital. We already know that the parish church of Ulm, commonly called the cathedral (Munster), was founded in the last quarter of the 14th century; but only after, in 1392, Ulrich of Enzingen took over its construction according to his own plan, did she ascend upwardly mighty. The successors of Ulrich Enzinger were his son-in-law Konrad Kun and his son Matthias Enzinger. Under their leadership, this church received a view of the five-foot basilica without a transept, but with an elongated, long chorus that ends in a semi-decimal. The heavy pillars separate the middle nave from the lateral aisles completed only after 1500, and the latter are covered with mesh arches and are separated from each other by slender round pillars (fig. 384). From the outside, the buttresses system has already been simplified; two not very tall pointed towers rise near the eastern choir; the western facade above the light porch is adorned with the tallest of all church towers, extremely richly dissected and permeated with windows with toes and fish bubbles. The elegant, with a splendid openwork thread, its spitz was, however, only 400 years later, based on Matvey Boeblinger's surviving designs. And in Ulm Cathedral strict criticism sees prosaism, mannerism and excessive complexity, but under its huge vaults we get sublime and extraordinary impressions.
Fig. 385. Portal of the church of sv. Ulrich in Augsburg. From the photo Göfle
In the church of sv. Ulrich (Ulrichskirche) in Augsburg (1466–1500), in Swabia, in the magnificent creation of Burkgardt Engelberger, we meet the cruciform basilica of the ancient type, but with the forms of the later Gothic (Fig. 385), and a number of churches of the hall system, which are partially like church St. Michael in Swabian Gmünde and the churches of St. George in Nördlingen and Dinkelsbühle, like their hall choirs to those in the church of St.. The cross in Gmünd, in part, like the cathedral in Stuttgart and the famous church of Our Lady in Esslingen, remain true to the former form of the choir. The Church of Our Lady in Esslingen, among whose builders we again meet Enzinger and Boeblinger, gives the impression of a beautiful building outside and inside. The share of Matthew Boeblinger falls the main part in the project of its magnificent tower. Her stone spitz, cut through through the ornaments in the form of "fish bubbles" and shamrocks, dissected by an elegant horizontal gallery, is one of the most beautiful in the world.
In Franconia, for example, the city church in Schwabach - a simple church of the hall system, supported by round pillars with a dark, highly elevated middle nave - a new building of the 15th century. Of the more ancient churches of Nuremberg, the Church of Sts. Zebald only now added her spiers, and the church of Sts. Lawrence, thanks to the works of Konrad Roritzer and his son Matthew, received her beautiful hall choir, modeled on Gmünde. In it, above the crown of chapels, having the form of flat niches between the buttresses pushed inwards, an ornate gallery of empors is placed.
Rorittsera originally from Regensburg in Bavaria. They were engaged in the construction of the western facade of the cathedral in Regensburg in the rich, cunning forms of the late Gothic. Matvey Roritzer, who acquired the glory of an expert on architecture with his essay “On the Benefits of Vials”, also appears in 1473 in Munich to give his voice regarding the construction of the Church of Our Lady. This church (1468–1488) represents a poorly decorated, but large brick building. It has a five-nautical, hall system, without a transept, but is equipped with a choral circuit and two western towers. Her protruding buttresses and along the longitudinal sides turned into rows of chapels of extraordinary height. On their eight-sided pillars without capitals lie service columns, which branch out into rich mesh arches. A strict but bright church is typical of the 15th century Bavarian brick style. Arranged in a similar way, but equipped with a single-nave choir, the brick churches in Landshut are lined with facing stone and feature particularly slim proportions. The chief master here is Hans from Burkgausen, first mentioned in 1389 and deceased in 1432 of the Church of the 15th century. Martina, sv. Jodokusa and the Holy Spirit - the main ones in Landshut. Church of sv. Martina, whose huge, but not particularly gracefully dissected tower was completed around 1500, rests on unusually thin and tall octagonal pillars. Hardly ever such a large and such high space was enclosed in so insignificant masses of walls with so few pillars as here. Your feedback about this light-flooded building can be expressed along with Fr. Haak thus: "Too much experiment, too little artistic feeling"; we can, however, recognize that the feeling of victory of force over matter, encompassing the incoming, is close to an artistic impression.
In Ingolstadt, we mark the church of Our Lady (1425–1525) of a not purely hall system, with vaults of the choir chapels representing again a double network, the lower hanging parts of which turn into free plant formations (Fig. 386). The richest creatures of the late Gothic decorated style belong to the cloister of Eichstätt Cathedral. His twisted columns, decorated with branches and leaves, one of which has a date (1489), can hardly be called Gothic, but they still do not belong to the Renaissance style. This is an independent art of the XV century.
Fig. 386. The network of the arch of one of the chapels in the Church of Our Lady in Ingolstadt. By ziggart
In Austria and Bohemia, work continued on many of the old luxurious buildings. Higher and slimmer rose in Vienna until 1433 the only tower in its magnificence of the Cathedral of St.. Stefan, the system of buttresses of the church of Sts. The barbarians in Kuttenberg, the Tyn Church in Prague, grew ever more elegant, the picturesque quadrangular towers of which were completed only in 1511 with the assistance of King Podibrad.
Several remarkable new buildings were made in Tyrol, on the way through Brenner, whose artistic works were consistently studied by B. Ril. Here, for a long time, there were small two-oil churches, with only one row of pillars along the length of the axis. Of these, an original building, such as the parish church in Schwaz (1460–1465) —the four-nave church of the hall system — has developed, the middle row of columns of which divides into two halves even the choir. Sometimes, after all, a nasty common sense attracts with its novelty.
In southern Germany during the XV century. numerous secular buildings arose: palaces, castles, town halls, customs and bread barns, city walls with towers and gates, residential houses made of stone or cloisonne buildings with bricks. The surviving buildings of this kind belong, however, mostly to constructions for practical purposes and, accordingly, to the realism of that time, in artistic terms, as a rule, are very poor. In Nuremberg, richly decorated pediments, chorlein lanterns, or residential houses portals are interesting, and at the end of the century, curious half-open towers for twisted staircases and openwork galleries of “flaming” style appeared in the courtyards, as Hans Begeime the Elder Gothic proud imperial city. In Augsburg from the 15th century Fugger House, the late Gothic twin house of Ulrich and Georg Fugger, who anticipated the world power of their trading house, only the beautiful late gothic flat pediment on Annenstrasse was preserved. In Innsbruck, interesting stone balconies on the famous golden-roofed house, built by Duke Frederick in 1425, appeared only in 1500. In Krakow, the Collegium Maius of the Yagellonian University is a simple Gothic building of this time; its assembly hall (aula) is designated by a lantern facing the street. The most interesting preserved South German princely palace hall we find in Prague. This is the hall of Vladislav in the royal castle in Hradcany (1484–1502), performed by Benedict Reed from Pfisting, South Austria. With its size (length 68 meters, width 19 meters and height 13 meters) the hall makes a strong impression. Large windows in the form of a double cross on both longitudinal walls and pilasters, from which richly branched reticular arches rise, speak the language of late Gothic forms, the swan song of which is this huge structure.
Sculpture
In southern Germany, sculpture was ahead of its achievements in painting. The sculpture, since it was not in the extreme south in the transition to the XVI century. captured by Italian currents, has retained its national independence and its own characteristics. Its frames, apart from rare, individual exceptions, remained gothic until the end of the century.
The monumental stone sculpture of Swabia already in the vestibule of Ulm Cathedral represents more than two centuries of development. The refined, life-filled reliefs from the history of the universe in the lunette of the main door, which, as Gassler showed, are taken from an earlier broken parish church, date back to the 14th century. The somewhat effete image of Christ (1529) on the middle pillar of the main door represents the transition to the Renaissance time. Other, partly also excellent figures of saints on consoles and under canopies inside and outside the vestibule, as well as in the arched recesses of the main portal, refer to or relate to all stages of the 15th century, as some of the figures inside the porch are replaced by modern copies. K XV century. The reliefs of the lunettes and the statues of saints on the outer side of the Church of Sts. are covered with well-restored coloring. Cross in Gmünd, which Bode called "a real plastic book with pictures of the Christian doctrine of salvation." To the heyday of the era are excellent reliefs in the arches of the portals of the Church of Our Lady in Esslingen, still idealized by St. George on the western portal, realistic pictures of the life of the Virgin Mary over the southeast door and an unbalanced, restless image of the Last Judgment above the southwest door. But the style of the 15th century in the sculptures of the cathedral in Stuttgart appears most brilliantly before us. “Carrying the Cross” and “Resurrection” in the portal’s lunet of the tower portal belong to the strongest creatures of the Swabian school; The apostles, set only in 1494, above the portal are distinguished by a masterful understanding of the form, with the calm dignity of design; "Kalwaria", installed outside (1501) on the church of St.. Leonard in Stuttgart, however, shows with what a sense of measure the style of the Swabian stone sculpture ends here.
The 15th century Swabian gravestone can best be seen in the chapels of the choir of Augsburg Cathedral, whose tombs and monuments were described by Joseph. In these works, only partly, however, artistically outstanding, the full development of style consistently unfolds before us - from the highly idealized faces and calmness of smooth folds to the stately plastic balance. The stages of this development can be traced, for example, in the tombstone of the married couple Hearn (1425), the tombstone on the grave of Conrad von Minnwitz (1442), the terrible depiction of the dying cardinal Peter of Schaumburg (died 1469), the majestic tomb of Bishop Johann von Vérden Verden, 1413), the magnificent tomb of Bishop Johann von Vérden Verden, 14 died 1486) and a monument carved out of stone around 1505 by Hans Beirlins to the Bishop Friedrich von Zollern. In the remarkably picturesque and at the same time flat relief here, in the Gothic hall, the Crucifixion of the Savior is depicted with the donor praying on his knees and his patron St. Andrew. All parts of the body are perfectly understood here, and only in the "Gothic" fractures of the folds of the XV century. the echoes of the old time are heard weakly
To get acquainted with the versatile Swabian artists of the XIV century, let us return first of all to Ulm. Hans Mulcher (circa 1400–1467) personifies all the Swabian art of the first half of the 15th century. He is not only a sculptor and woodcarver, but also a painter. The large carved altar with paintings covered in paintings, which was executed by Mulcher in 1456-1459, was fully preserved, although partially. for the parish church in Sterzing, in Tyrol. On the main altar of this church now stands only the Mother of God with the Child (fig. 387). Four side female figures of saints and busts on the base of the Savior and the apostles are in the church of St. Magdalen, and of sv. George and Florian - in the Hospital Church in Sterzing. All these figures are distinguished by good proportions and noble, open, expressive faces. There are still traces of gothic curvature in their poses, and in their clothes there are no crumpled folds of wooden sculpture of the 15th century. From these figures it is clear that their master comes from stone sculptors.
Fig. 387. Hans Mulcher. Virgin and Child. Wooden statue in the parish church in Sterzing
Ulm sculptor and wood and stone carver of the second half of the 15th century Jörg Sirlin the Elder (c. 1425–1491) headed the workshop from 1449. A stone office tabernacle (1467) resembling a church tower in Ulm’s Cathedral can be attributed to him, but we don’t have direct data we have. His main work in the field of stone sculpture is the so-called “cage” (Fisch Kasten) in front of the town hall, a gothic fountain (1482), decorated with three flexible youthful figures of knights. His carved bench seat of Ulm Cathedral is famous for its triple seat in the middle of the choir, covered with a high Gothic canopy, and magnificent choir seats on its long sides. Under the canopy crowning the triple seat (1468), stands the beautiful, pure-shaped statue of the Savior; the sculptural decorations of the lower parts of the triple seat correspond to the decorations of the seats of the choir (fig. 388), which consist entirely of carved busts — women’s on the south side and men’s on the north side. Busts on the arms of the seats represent the sages and the Sibyls of the pagan world, between them are the busts of the master himself and his wife; busts in the niches depict God-enlightened men and women from the Old Testament; The busts in the fields of the gables depict male and female saints from the New Testament. Elegant realism and calm emotional focus add these series of busts to the most outstanding creations of German art.
Joerg Searleen Jr. (about 1455-after 1521), who owns the choir seats (1493) and the triple seat (1496) in the Benedictine church in Blaubeyren, as well as the extremely rich pulpit in Ulm, followed in his father's footsteps. In no case can one reject the fact that he was also the creator of the famous carved altar (1494-1496) of the Blaubeurin church, which sparkled with harmonious coloring and gilding. Like all the Swabian carved altars, in this spectacular work of art, on the average of an idiot, we see individual figures of saints; in the middle is the Mother of God standing on the crescent; the inner sides of the inner sashes represent the reliefs of the Adoration of the Magi and the Adoration of the Shepherds, the other parts of the sash are decorated with paintings. The figures are majestic, but still gothic-curved; draperies are located full and luxurious, but still not without the angular brokenness of their time.
Fig. 388. Part of the choir seat of the Ulm Cathedral by Yorg Sirlin the Elder. By Borrmann
Along with this typical Swabian altar, we will also name several altars, ordered by famous Schwab artists, but obviously executed by someone else’s. These include: the altar kivot, heavy in composition, completed in 1469 by the Ulm shop foreman Hans Shulein in the Cathedral in Tiefenbronn; several altars from the workshop of the Nörlingen painter Friedrich Gerlin, to whom Gaack devoted a detailed study. The wooden carving is especially remarkable for the power of naturalism. The crucifixion in the large altar (1466) of Gerlin in the Church of Sts. Jacob in Rothenburg, his hometown. Beautiful is the Mother of God in the midst of the four saints of his altar (1472) in Bopfingen; but in these sculptural works nothing resembles the style of the master's paintings, and the powerful wooden sculpture of Christ between the four saints in the main altar of the cathedral church in Nördlingen has nothing to do with the paintings of the 1462 casements. It, obviously, later them marks the transition from medieval sculpture of Swabia to the sculpture in the spirit of the new time.
В Баварии, скульптуру которой изучил Б. Риль, в архивах повсюду были открыты многочисленные имена мастеров XV в., кое-где приведенные в связь с известными скульптурными произведениями, но ни один из мастеров, равно как немногие из этих скульптурных произведений, настолько определенно не поднимаются над уровнем ремесла в область искусства, чтобы могли нас интересовать. Оставляя в стороне исключения, баварская скульптура в первой половине этой эпохи была еще груба и шаблонна, а во второй ее половине отличалась мелочностью и изнеженностью, впрочем, при сильно выраженном натурализме и самостоятельном замысле.
В области монументальной церковной скульптуры эта эпоха осыпала собор в Регенсбурге множеством каменных скульптур, из которых по крайней мере скульптуры западного портала (Успение и Коронование Девы Марии в люнете) представляют слишком укороченные и непропорционально толстые фигуры, слишком надутые и неправдоподобно задрапированные, чтобы производить художественное впечатление, но она же украсила, например, церковь Богоматери в Ингольштадте более сносными произведениями. В Регенсбурге, Эйхштетте, Ландсхуте, Фрейзинге, Штраубинге и Мюнхене она оставила также много каменных надгробных памятников, монументов и надгробных плит. Из первой половины столетия следует отметить надгробный памятник аббату Иоганну Ципфлеру (1417) в церкви цистерцианцев в Рейхенгаслахе, совершенно уже портретного типа, но еще со спокойно падающими складками; в церкви св. Мартина в Ландсхуте производящий сильное впечатление, чрезвычайно правдивый надгробный бюст (1432) зодчего Ганса из Буркгаузена; в Мюнхенском Национальном музее превосходно сделанный проект памятника Людвигу Бородатому в Ингольштадте, изображающий Людвига стоящим в молитве на коленях перед Святой Троицей. Вместе с Рилем мы относим это выдающееся произведение ко времени около 1435 г. Из второй половины века происходит, например, стильно высеченная из красного мрамора надгробная плита на пьедестале большого памятника императору Людвигу Баварскому, в церкви Богородицы в Мюнхене, поставленного 150 лет спустя.
От каменной скульптуры не отстает баварская деревянная скульптура, которую можно лучше всего изучить в Национальном музее в Мюнхене. Но здесь, собственно, алтари, частью привезенные из других стран, не играют такой роли, как отдельные статуи Богоматери и святых. Перемену в стиле, происшедшую между 1400 и 1450 гг., показывает, например, более поздняя статуя Девы Марии в Тальгаузене в сравнении с более ранней в Обервиттельсбахе, но обе своеобразно держат голого ребенка, очень подвижного, во вновь придуманной позе, обеими руками, как будто укачивая его. Самые выдающиеся резные деревянные произведения второй половины столетия — статуи Страждущего Христа между Девой Марией и апостолом Иоанном и двенадцати апостолов в монастырской церкви в Блутенбурге, близ Мюнхена.
В области бывшей Австро-Венгрии скульптура XV столетия также шла по знакомым нам теперь путям. Здесь также нигде нет недостатка в произведениях каменной скульптуры и резьбы по дереву. В более отдаленные пункты привлекались преимущественно художники и художественные произведения из других областей Германии. Краков, как город польских королей, в художественном отношении представляется почти сколком с Нюрнберга, а Вена, город немецких императоров, дала работу немецким мастерам различного происхождения. Император Фридрих III призвал в 1467 г. в Вену скульптора Николая Лерха, работавшего также в Констанце и Страсбуре, и поручил ему здесь ряд важных работ. Мы полагали, что Лерх был родом из Лейдена, но, как показал Карл Симон, это, по меньшей мере, сомнительно. По-видимому, он был скорее представителем верхненемецкой народности, получившим бургундскую выучку. По поручению императора Фридриха он выполнил в Вене памятник императрице Элеоноре (ум. в 1467 г.) в соборе венского Нового города. Это рельефное изображение из красного мрамора в натуральную величину нигде не выступает над рамой плиты. Затем исполнил из красного мрамора чрезвычайно нежный саркофаг самого императора, находящийся теперь в соборе св. Стефана в Вене. Он был закончен только в 1513 г. Михелем Дихтером. Оба произведения лучше, чем сложившееся о них мнение. Превосходна в своем роде и двенадцатисторонняя купель собора св. Стефана, украшенная Лерхом в 1481 г. мраморными рельефами Спасителя и апостолов.
Богаче всего самостоятельными художественными произведениями альпийские области Австрии, на историю искусства которых пролили свет такие исследователи, как Ганс Земпер, Р. Стясный и Б. Риль. С точки зрения историко-художественного развития интереснее всего история искусства Тироля, естественного моста, по которому итальянские художественные воззрения победоносно проникли в Германию.
Самый значительный тирольский художник XV столетия Михаэль Пахер (около 1435–1498) из Брунико в Пустертале, о котором мы выскажемся подробнее при обзоре живописцев. Однако резные и раскрашенные скульптуры средних кивотов некоторых его алтарей принадлежат к самым великолепным произведениям этого рода. До сих пор считали твердо установленным, что Пахер был не только живописцем, но также и резчиком тех алтарей, которые ему заказывались, и хотя Стясный правильно указал, что доказательств этому не имеется, тем не менее сделавшийся за это время известным пример Ханса Мульчера мог бы подтвердить прежнее воззрение. Во всяком случае, Пахер делал проекты заказанных у него деревянных резных кивотов и руководил их исполнением. Прежде всего сюда относится главный алтарь приходской церкви в Грисе, около Боцена (1471–1475), от которого на своем месте остался только расписной кивот. В готической раме с балдахином изображено венчание стоящей на коленях Богоматери Богом Отцом и Богом Сыном. Голубь над ее головой дополняет изображение Святой Троицы, ангелы держат завесу и край одежды Благословенной. По сторонам стоят великолепные фигуры св. Эразма и архангела Михаила. Лица в этом торжественном, величаво-задуманном изображении прекрасны и полны выражения, одежды отличаются полнотой, кое-где идут углами, но не скомканы. Вполне сохранился главный алтарь Пахера в церкви св. Вольфганга (1477–1481), также с изображением венчания Богоматери в среднем кивоте. Здесь мы видим лица несколько более удлиненного типа (рис. 389), более роскошные одежды, складки которых расположены спокойно. От последнего большого алтаря Пахера, главного алтаря францисканской церкви в Зальцбурге, оставленного мастером неоконченным (1495–1498), сохранилась только Мадонна на троне, дающая в глубокой задумчивости виноградную кисть сидящему на ее левой руке обнаженному Младенцу. Во всем чувствуется, что мастер, сочинивший эту группу, видел итальянских Мадонн XV столетия, но в сущности она, как и все, что выходило из мастерской Пахера, чисто по-немецки задумана и самостоятельно выполнена.
Наибольшего расцвета немецкая пластика XV столетия достигла, однако, в богатой Франконии, в Нюрнберге и Вюрцбурге.
В Нюрнберге мы встречаем вплоть до середины XV столетия большей частью скульптурные произведения еще без имен мастеров. Затем начинается эпоха великих мастеров, проведших нюрнбергское искусство через порог XVI столетия. Гранью и здесь служит введение обрамлений в виде пилястров в духе Возрождения.
Fig. 389. Михаэль Пахер. Св. Мария. Из «Венчания Марии» на резном алтаре приходской церкви св. Вольфганга. С фотографии Гёфле
В первой половине XV столетия нюрнбергская скульптура обходится еще издавна унаследованным языком форм. Из нюрнбергских скульптур порталов украшения церкви Богоматери, как показал граф Пюклер, принадлежат концу первого десятилетия XV столетия. Мы имеем в виду чрезвычайно богатые, но, к сожалению, большей частью «реставрированные» скульптурные украшения всего притвора, в совокупности представляющие радостный гимн Небесной Царице. Менее всего пострадали скульптуры внутреннего портала: Рождество Христово, Поклонение волхвов и Принесение во храм в люнете и отдельные фигуры святых на стенах. Все выполнено несколько ремесленно, но уже нагота Младенца Христа в сценах из его детства возвещает о новом столетии. Характерны выпуклые лбы, плоско закругленные брови, одежды, плотно обтягивающие грудь и падающие по телу простыми параллельными складками. В других церквах Нюрнберга также можно шаг за шагом проследить развитие каменной скульптуры. Огромная перемена произошла начиная с раннего, еще схематического «Положения во гроб» в капелле госпиталя Святого Духа вплоть до часто упоминаемого историками искусства «Положения во гроб» (1446) в церкви св. Эгидия, без особого основания приписываемого некоему мастеру Гансу Деккеру. Здесь выступает новая, самостоятельная композиция, а в отделке деталей — суровый и угрюмый реализм. Каким по-старому ограниченным представляется даже «мастер фолькамеровского Благовещения» (около 1430 г.; рис. 390) и «Встречи Марии с Елизаветой» в хоровом обходе церкви св. Зебальда, если его сопоставить с мастером «Се человека» (около 1437 г.) из «Памятника Ритера» в хоре апостола Петра церкви св. Sebald Все же и «Се человек», несмотря на более свободные складки материи, покрывающей его бедра, несмотря на более естественные движения его рук и более индивидуальные черты его узкого, исхудалого лица, представляет лишь переход к совершенно зрелому стилю XV в. На настоящей «реалистической» почве стоит «шлюссельфельдеровский св. Христофор» (1442) в натуральную величину на южной башне той же церкви. Широкое простое лицо святого с изрытым морщинами лбом, толстым носом, глубоко сидящими глазами, резко обозначенные мускулы ног, натурально, хотя и тяжело падающие складки одежд предвещают здесь действительно новое отношение художника к природе. То же развитие замечается и в надгробной пластике. Какой старинной, окостенелой и суровой представляется портретная фигура Конрада фон Эглофштейна (1416) в церкви св. Иакова по сравнению со сделанной, быть может, только несколькими годами позже фигурой над гробницей Гердегена Фальцнера в учрежденной им капелле госпиталя Святого Духа и реалистически передающей все черты старости!
Fig. 390. Ангел Благовещения. Статуя «мастера фолькамеровского Благовещения» в церкви св. Зебальда в Нюрнберге. С фотографии Шмидта
К древнейшим деревянным резным алтарям Германии принадлежит алтарь св. Деокара в церкви св. Лаврентия. Граф Пюклер показал, что он был выполнен еще в 1406 г. Резьба его двухъярусного кивота примыкает к стилю мастера апостолов церкви св. Иакова. Вверху сидит на троне Христос между шестью стоящими апостолами, а внизу сидит сам св. Деокар посредине между шестью другими. Нераскрашенные фигуры частью позолочены. Большие головы превосходны по лепке, пропорции тела еще коротки и тяжелы, одежды собираются еще в частые узкие и сухие ровные складки. Среди нюрнбергских алтарей со створками второй половины XV столетия отметим алтарь св. Екатерины 1453 г. в хоре церкви св. Sebald Живопись на его створках имеет уже более важное значение, чем его резные композиции, представляющие молитву и обезглавливание св. Екатерины. Последние все же представляют смелые формы и движения, выработавшиеся в переходное время. Явственнее выступают промежуточные ступени в некоторых отдельных резных деревянных произведениях, начиная от лобенгоферовской Мадонны (1410), в Германском музее, с заметным еще S-образным изгибом, и заканчивая резной деревянной статуей (около 1450 г.) св. Екатерины в соборе в Швабахе. В этой св. Екатерине мы, быть может, впервые видим типичные черты нюрнбергской женщины XV столетия. Мы напомним о них словами графа Пюклера: «Овальное, довольно невыразительное лицо на полной шее, длинные тонкие руки, плащ, наброшенный изломанными поперечными складками, — все это снова и снова повторяется в течение ближайших десятилетий».
Среди известных нюрнбергских живописцев, из мастерских которых во второй половине XV в. выходили резные алтари, выделяется Михель Вольгемут (1434=1519). Он сам не брал в руки скобеля, но именно он обычно составлял проекты своих резных алтарей и наблюдал за их исполнением. При всей правдивости, которая сказывается в формах и позах резных фигур и групп этих алтарей, они редко возвышаются над неподвижной, ремесленной сухостью. Фигуры с длинными лицами и вялым взором, с маленьким ртом, но толстыми губами окутаны скомканными складками, уже почти чрезмерными. Кивот алтаря (1479) в церкви св. Марии в Цвиккау представляет Деву Марию на полумесяце с четырьмя святыми женами с каждой стороны. В алтаре часовни св. Креста в Нюрнберге, относящемся, надо думать, уже к 80-м гг., находится группа из композиции «Плач над телом Христа» со всеми достоинствами и недостатками мастерской Вольгемута. В исполнении скульптур всех вольгемутовских алтарей, с живописью которых мы ознакомимся позже, видна работа разных рук, только в среднем кивоте и ступенях алтаря 1507 г. в городской церкви в Швабах, в его живых, стройных фигурах с напыщенными складками, чувствуется рука одного из знаменитых скульпторов этого времени — Фейта Штоса.
Назовем трех знаменитых нюрнбергских скульпторов XV столетия: Фейта Штоса, Адама Крафта и Петера Фишера, из них — Фейт Штос самый старший (около 1455–1533). Штос был не только одним из самых значительных, но также одним из самых разносторонних немецких художников: он и резчик по дереву, и ваятель, и литейщик, и гравер на меди, и живописец. Этот всеобъемлющий художник основательно знал человеческое тело. Лицам он умел придавать национальный характер, оставаясь в пределах типов, сложившихся в Нюрнберге; польские типы, виденные им в Кракове, он резко отличал от немецких своей родины; своеобразны густые, вьющиеся бороды и волосы его мужчин, длинные, костлявые руки его мужчин и женщин с явственно выступающими суставами; он любит также чрезвычайно богатые, напыщенные и обильные складками одежды в стиле того времени, иногда служащие средством для заполнения пустого места. Его композициям очень часто не хватает органической связи; вместо того он наделяет свои отдельные фигуры страстью и скорее внешней, чем внутренней жизнью. Это придает его произведениям непосредственность и определенность.
Самая ранняя достоверная его работа — алтарь Девы Марии (1477–1489) в церкви Богородицы в Кракове. Средний кивот изображает Успение Богородицы посредством фигур почти в натуральную величину, как в круглой пластике, вырезанных из дерева и раскрашенных без всякого фона. Дева Мария падает на руки бородатому, очень сильно согнувшемуся апостолу. В верхней части, в небесах изображено ее венчание. Некоторые из окружающих ее апостолов смотрят вверх, но взгляды других на умирающую не обращаются. Наряду с недостатками это произведение в чрезвычайно ярком свете выставляет достоинства мастера.
Первая же достоверная работа Фейта из камня — это гробница короля Казимира Ягелло в соборе в Кракове, оконченная в 1492 г. Под балдахином позднеготического стиля на восьми колоннах стоит саркофаг, стороны которого украшены рельефными парными изображениями стражей, одетых в траур и несущих гербы; на саркофаге покоится портретная фигура усопшего короля; смело раскинутая королевская мантия местами собрана в обильные складки, а черты его лица, резко обозначенные, красноречиво говорят о портретном сходстве. Мраморные надгробия епископов работы Фейта Штоса имеются, например, в соборе Гнезно в Польше.
Fig. 391. Фейт Штос. Благовещение. Резная деревянная скульптура в Лоренцкирхе в Нюрнберге. С фотографии Шмидта
К самым ранним достоверным нюрнбергским произведениям мастера принадлежат очень жизненное резное из дерева надгробие Конрада Имгофа (около 1487 г.), в Национальном музее в Мюнхене; стоящая Мадонна дома Штоса в Нюрнберге, которая при всем своем реализме все-таки выполнена с S-образным изгибом, в Германском музее; выразительные фигуры святых в восточном хоре церкви св. Зебальда; два ясно скомпонованных деревянных рельефа «Перенесение Креста» и «Положение во гроб» в церкви Богоматери в Нюрнберге. Из франкских резных алтарей Штоса алтарь приходской церкви в Мюннерштадте погиб, за исключением патетического, но неудачно скомпонованного рельефа Распятия и расписных створок, которые свидетельствуют о весьма резкой манере письма мастера. Из бывшей церкви св. Эгидия в Нюрнберге происходят две рельефные доски часовни св. Вольфганга с «Благовещением» в чисто штосовском стиле. «Тайная Вечеря», в виде исключения выполненная по проекту Вольгемута, принадлежит к самым сильным работам Штоса.
Из поздних работ мастера отметим группу «Благовещение» («Englische Grass», или «Английский привет»; 1517–1518; рис. 391), достопримечательность церкви св. Лаврентия: внутри огромного свободно висящего венка из роз, с распределенными на нем на одинаковых расстояниях круглыми медальонами с рельефами семи радостей Марии, стоят рядом две огромные фигуры Благовещения. Знаменит оконченный в 1523 г. алтарь Верхней церкви в Бамберге, средний кивот которого представляет поклонение новорожденному Спасителю в оживленных круглых фигурах с чисто штосовскими руками и лицами, но уже с более спокойно спадающими одеждами. Этот позднейший стиль мастера на пути к большей ровности мы видим затем в некоторых библейских рельефных изображениях в музее Кестнера в Ганновере и в приписываемых Дауном нашему мастеру шести липовых досках 1524 г. (Национальный музей в Мюнхене) с изображением десяти заповедей в смелых, несколько показных композициях. Из больших резных деревянных фигур Штоса в композиции «Христос на кресте» наиболее выразительная находится в Германском музее в Нюрнберге. Ее древняя раскраска, к сожалению, подверглась сомнительной реставрации. Исхудавшее обнаженное тело исполнено с полным знанием натуры, а увенчанная терновым венцом наклоненная голова, по обеим сторонам которой волосы ниспадают на грудь, полна истинного выражения страдания. С раскрытых губ как будто только что слете
Что бы оставить комментарий войдите
Комментарии (0)